+7 916 322 20 34

Валентина Спирянова

ИСПОВЕДЬ С КИСТЬЮ В РУКЕ

Николай Буртов о времени и о себе

Буртов Николай Владимирович родился в Москве в 1956 году.

В 1983 г.   закончил Московское художественное училище памяти 1905 года, мастерская IO.Г. Седова

С 1991 г. -  член Союза художников России

С 1980 г.  участвует в выставках: зональные, республиканские, всесоюзные, международные; Гавана-Куба, Джакарта-Индонезия, Эль-Кувейт, Париж-Франция, Москва-Российская академия художеств; постоянный участник и лауреат выставок "Золотая кисть России"-Москва

Работы находятся в Музеях России, Украины, Белоруссии, в частных коллекциях многих стран мира.


«ЖИВОПИСЬ ДЛЯ МЕНЯ - ЭТО ЖИЗНЬ. ЭТО КАК ДЫШАТЬ» - Н.В. Буртов
                                                                                                    

Сейчас, когда мы рассказываем о творчестве Николая Владимировича Буртова, ему 48 лет.  Почти четверть века отделяет нас от первой персональной выставки, прошедшей ещё в Училище в 1982, году. Связь с Подольской землёй, с Подольской художественной мастерской стала реальностью. В 1991 году, когда состоялась групповая выставка трёх молодых художников в Подольском выставочном зале. Следом прошли персональные выставки уже в большом зале. Это самое серьёзное испытание для художника, поскольку групповая - это 30 работ, а большой зал требует до 200 композиций, отобранных для выставки из общего числа созданного тобой.

Первое знакомство с работами Николая Буртова оставило сильное впечатление. Его композиции  имели печать индивидуальности и, вместе с тем, вызывали в памяти высокие образцы европейского уровня. Именно с этой выставки, по рекомендации зала, и были закуплены работы в Серпуховской историко-художественный музей, которым руководил тогда художник Александр Иванович Курочкин, положивший начало новой части коллекции музея - собранию работ подмосковных художников.

Тогда Николаю Буртову было 35 лет. Он был уже сложившимся мастером, но выставка, как нам кажется, пришлась на время завершения одного из этапов развития творчества: она была достаточно "пёстрой" и по характеру пластики, и по кругу тем-жанров, интересующих художника. Была представлена левая  чaсть триптиха "Свадьба" (1986 г. х.м. ,120х80), выполненного в традиционной гладкой манере письма.  Сквозь обозначенные арочные проёмы мы могли видеть ряженых в русских костюмах - они славят жениха и невесту под аккомпанемент рожка и свирели. Примерно того же времени ещё один триптих - "Оркестр наш духовой".  Центральная часть -  духовой оркестр современной демонстрации, с газетами, торчащими из карманов, отраженными на сверкающем металле труб вместе с праздничным убранством. Справа и слева оркестры демонстраций сталинского и брежневского времени с портретами вождей на шестах. Проводы уходящей эпохи «развитого» социализма. Эта работа была показана на всесоюзной молодёжной выставке в Манеже, отмечена в СМИ и закуплена Министерством культуры.

Одной из самых популярных работ 80-х годов стала композиция «На работу». Молодая модница в пальто и шляпе повернулась, чтобы ещё раз посмотреться в зеркало. Мягко написанный портрет-полуфигура, лёгкое, почти вихревое, движение в повороте создавало особенное очарование энергии молодости. Закупленная Дирекцией выставок она обошла многие страны, широко репродуцировалась, стала телезвездой и первой ласточкой успеха художника.

Но именно тогда, на той же выставки экспонировалась композиция "Праздники"- горизонталь - 80х120, погрудное изображение двух молодых мужчин. Один несёт  флаг,  другой - лестницу. Оба с папиросами в зубах деловито шагают к новому объекту . Дома пустого утреннего города, уже украшенные флагами, и храм  вдалеке. Ярко-красный цвет знамён соседствует с изумрудно-зеленым куртки и синим шапочки" Адидас". Над головой несущего лестницу на розовом небе повисло золотое облако-нимб. Всё фрагментарно и неожиданно. Античные профили, как у скульптуры "Рабочий с молотком", что было актуально тогда. Лица охальные. Развешивают красные флаги на прицерковной площади провинциального города. Город пустой, будтовымерший. Нет веры ни в бога, ни в советскую власть. Так закончилась часть истории нашего народа, интерес к которой был обозначен.

Мы вместе с художником поднимаемся по ступеням нашей истории: от древних  обычаев наших предков, сопровождавших ключевые моменты жизни человека, через новые обряды советской эпохи, которые приурочены  к событиям жизни советского народа. Заканчивается эта тема мёртвым городом, где идут мимо нас люди охальные и волокут знамёна под мышкой. Здесь произошло прощание художника с человеком как главным героем его картин. Возможно, не навсегда.

Острое, личностное восприятие истории пришло к художнику из детства: «Лет с двух-трёх меня мама отвозила к бабушке в Елец Липецкой области. Жил У бабушки в деревне. В избе. Бабушка - кружевница, плела знаменитые елецкие кружева. Наша Барановка стоит на реке Варгол. Вся деревня плела кружева и сдавала в артель. Дело это творческое. Плели всю зиму. Храмов и монастырей в Ельце было не меньше, чем в Москве. В деревне рядом - в Казаках -пытались разрушить храм. Отец с двумя сыновьями подрядился снимать кресты. Все работали со страховкой, все упали и разбились. Больше храм никто не трогал. Сам я хотел стать художником всегда. Ходил по улицам и мечтал: "Где бы мне художника найти, познакомиться"  Когда я был уже в 3-м классе, бабушка брала меня с собой на крестный ход. Я забирался на горку со своим альбомчиком, чтобы мне никто не мешал, и рисовал. Но бабушка сказала: "Убери альбомчик. Люди волнуются. Ты рисуешь - может быть сглаз".

Не только кружева, но и само убранство избы было необыкновенным - особенно наличники. В Ельце их разряжали сценками с предметами быта. Хотя в Плёсе я потом рисовал особенные водосточные трубы, резные, разные в каждом доме. В избах ещё жгли лучину, гладили утюгами с углем. Мы залезали на печку, а бабушка рассказывала сказки или про старину. От матери отвыкал так, что на печку прятался, когда она приезжала забирать меня. Пора было идти в школу. Из этих же мест два русских академика: писатель Иван Бунин и художник Иван Сорокин. 

Можно сказать, что это - "обыкновенная история", если бы не было в той экспозиции небольших пейзажей, которые и были взяты в Серпуховский музей. Вот эти-то пейзажи и дали новый виток в развитии творчества художника. Их отличала тёмная напряжённая колористическая гамма, построенная на сопоставлениях буро-коричневого со светлым, снежно - белым, погружённым в серебристое мерцающее пространство. Будто сумеречное небо опустилось на землю, и она стала частью мироздания. Дома-жилища и обозначенные фигурки людей пребывали на дне мирового океана. Эти пейзажи, как нам кажется, многое определили в творчестве художника и помогли ему по-своему оценить роль человека в этом мире. ТакимБуртов. север в живописи, Ферапонтово, деревенский пейзаж же  нового в творчестве Николая Буртовa можно считать пейзаж «Ферапонтово»1988 года, значительный по размеру и завораживающе красивый. Белая ночь опустилась на деревушку. Дома возле пристани погружены в тень или освещены зелено-призрачным светом луны. Женщина  ведет козу к дому, другая стоит у калитки прозрачного низкого заборчика. На домах красные флажки. Туман над рекой. Красновато-изумрудная гамма делает обыденный мотив не кануном советского праздника, но поселением людей в природной среде, обжитой и диковато-прекрасной, а потому чуть пугающей. Что здесь подвластно человеку? Козу привязать, стога сметать, дома небольшие поставить. Красные  флаги смотрятся елочными украшениями на древе природы.

Через 8 лет на большой персональной выставке появился пласт работ, который можно было бы обозначить так: "Наша история в совсем не исторических полотнах Николая Буртова". Из 140 работ последних лет представлен «Автопортрет», шесть натюрмортов - остальное пейэаж, почти всегда включающий архитектурный мотив. Жизнь отдельного человека просто перестала интересовать художника. Люди только обозначены в композиции, явлено их присутствие. Зато архитектура оказалась одним из значимых элементов композиции. Можно сказать: "Что ни дом - то и удача". Архитектурный мотив стал олицетворением времени, сплавом усилий целого поколения людей, его продливающейся жизнью. Так время обрело свое "лицо" в живописи Николая Буртова. И стало знаком нашей истории. Тогда же определились темы "исторического пейзажа": древняя столица России Москва, город детства художника, забытая богом и людьми провинция России (империи по имени Советский Союз уже не существовало) и дворянские гнезда, ставшие музеями-усадьбами.

Буртов, старый дом, пейзаж, живопись, реализмСовершенно особенным качеством, не встречавшимся в творчестве современных и старых художников, стал "портрет дома". Таких работ было несколько, но самой поразительной, просто шедевром живописи, был "Старый дом" 1990 года. Градации серого, фиолетового, голубоватого в тяжелой массе дома сопоставлены с потоками золотистого света слева и справа при пасмурном, закрытом облаками небе. Такое возможно только тогда, когда перед нами не пейзаж состояния - времени дня или времени года, но именно "портрет дома", с фоном, тpaктованным в зависимости от центрального изображения. На переднем плане акцентирована "жизни мышья суета" активными цветовыми пятнами - зеленое, красное, синее. Сопоставлена статика дома с неторопливым ритмом жизни его обитателей

Мы с интересом разглядываем намеченные фигурки людей, трепет сохнущего белья на ветру. Bcе  это выходит из дома и снова прячется в него, как улитка в раковину. Движение сосредоточено в нижнем регистре и поддержано мельтешением телеантенн, беспокойным ритмом ветвей засыхающего дерева, печных труб, самим характером наложения пастозного мазка, от чего масса дома кажется особенно тяжелой, вросшей в землю. Он вбирает в себя движение или вытесняет вовне, оставляя ощущение чего-то постоянного во времени. Это корабль, плывущий в океане жизни. Его обитатели приходят и уходят, а он насыщается их страстями, разбухает, деформируется, но плывет во времени. Кажется, что события человеческой жизни дают ему свой цвет, особенный облик, возможно, и особенную судьбу. Дом стал олицетворением времени, судеб своих обитателей. Следующий шаг в создании исторического пейзажа был сделан художником тогда же. И мы должны так же констатировать: ничего подобного сделанному Николаем Буртовым нам не известно в современном искусстве. Мы имеем в виду композицию «Красные ряди. Подольск" 1991 года. Буртов, Подольск, городской пейзаж, реалистическая живописьЕсли "портрет дома" стремится к квадрату, то этот пейзаж строится как горизонтальная композиция. Горизонталей три, и каждая обладает своим ритмом и своим цветовым строем, создавая сложную гармонию целого. Плотная, слитная живопись переднего плана с неторопливым движением пешеходов контрастирует со стремительными потоками машин по шоссе, где формы предметов смазаны скоростью. Останавливает движение и закрывает горизонт ряд старых купеческих домов с проемами ворот, ведущими в закрытые дворы. Интенсивно-красный цвет домов объединяет линию, которая разбивается купами деревьев.  Их очертания, как и очертания машин на дороге, кажутся несколько смазанными, может быть, оттого, что дома из другого времени, из другой скорости жизни; поэтому их очертания прозрачны. Низкое хмурое небо опустилось на  крыши. Мы будто воочую видим не пешеходный,не машинный,но временной потки.

Невидимое время  явленохудожником в сопоставлении ритмов пейзажа. Никто так не показывал время. Может быть, потому , что мало кто осознает: мы живем в исторической среде. Именно это качество свойственно быту русского провинциального города, но важно для кaждогo из живущих.

"Трубная площадь Москвa. " 1997г.  По сравнению с ранним периодом творчества живопись становится более цветной, строится на сочетаниях контрастных красных и зеленых, объединенных рефлексами пасмурного дня, влажностью тяжелого воздуха. Красно-коричневая гамма уходит. Неизменным остается облачное небо и воздух, насыщенный влагой. Перед нами одна из старых площадей центра Москвы, недалеко от Центрального рынка и старого цирка. До революции здесь проходили знаменитые птичьи базары. Окружена она постройками 19 века. Сейчас это перекресток транспортных артерий с активным движением пешеходов. Художник создает образ города-мегаполиса, вмещающего в себя миллионные потоки людей и машин. С oкрестныx холмов сюда спускаются узенькие старые улочки. Дворы домов поросли огромными деревьями. Вдали видны соборы _Рождественского монастыря. Старый город с когда-то казавшимися огромными домами oтoдвинут стремительными скоростями 20 века. Он спасается в тиши дворов, а сама площадь стала средоточием скрещивающихся потоков людей машин. Поэтическая таинственность ушедшей в прошлое жизни спряталась в заснувшие дома. Она определила мягкую голубовато-зеленую дымку колористическоrо решения возникшей перед нами картины.

Работа истинного художника - и размышление, и исповедь с кистью в руке. Но это не рациональный, а творческий процесс, активно включающий в себя интуицию: мотив работы не выискивается в соответствии с замыслом: "Увидел лошадку возлe дома. Спросил хозяина: "Сколько будешь стоять?" Оказалось, всего час. Успею. Идешь по городку - вдруг притягивает дворик: интересно, как там люди живут? Дважды один и тот же мотив никогда не пишу. Пропадает острота восприятия. Исключение делаю для усадьбы "Кусково".

"Дождливый день в Кусковe", 2001 год. Скульптурные "Дианы" и «Афродиты» с интересом наблюдают за потоком экскурсантов, направляющихся к дворцу, и мы пытаемся проникнуть в ушедшую в прошлое жизнь, когда-то бурлившую во дворце и павильонах. Усадьба как бы продолжает жить своей жизнью. Ее обтекает время, потоки людей, а сокровенность ее атмосферы остается неизменной. 

В пейзаже "Летний день в Кусково" Художник Буртов Н., Москва в живописи, Кусково2004 года часть аллеи, ведущей к розовому павильону, дана на полном солнечном свету, когда материальность предметов размыта маревом светящегося воздуха. Каменный дом, скульптура, земля, деревья – все сверкает солнечными бликами. Буйство света передается открытым пастозным мазком, как это когда-то делали импрессионисты Франции. Стихия cветa с голубыми, сиреневыми, розовыми тенями дает почти физическое ощущение жаркого солнечного дня, но таинственное прошлое уходит, прячется от ослепительного света.. Оказывается, дважды нельзя войти в одну и ту же реку.

Художник берет на себя смелость сделать свое восприятие мотива общественно значимым, как бы имеющем категорию всеобщности. Превалирует лирическое начало. Присутствие человека в работах Николая Буртова ощущается как мера восприятия любого мотива даже там, где пейзаж не содержит знака его присутствия  - что редко в живописи этого мастера. При этом необходимо уточнить, что мы обозначаем словом "лирическое", говоря о творчестве Николая Буртова. Мир чувств и мыслей, движущий кистью и воплощенный на холсте, почти никогда не бывает замкнут кругом жизни самого художника. Для него понятие "лирический" означает любовь к России, eе земле, людям, истории. Чувство это становится главным и потому обретает качество всеобщего, что не "о себе любимом повествует автор.

Надо прибавить к этому еще одно признание художника:

"Я пишу даже большую работу в один сеанс. Потом не трогаю, потому что нарушается энергетика. Ошибки вижу, но никогда не исправляю - уйдет живое. Стою за мольбертом по 5 часов, редко - З часа. 3адача: передать живое ощущение места. Цветет сирень, но не её я пишу, а строю пейзаж в духе цветения сирени. Не дома рисовать надо, а состояние природы. «Обманку» писать не могу: напишу и замажу. Хочется похулиганить на холстe.

Мы неминуемо должны теперь определить, что перед нами "русский импрессионизм, и рассказать о Юрии Георгиевиче Ceдовe.

"Седов - единственный человек, который дал мне философию, понимание искусства. Он не рисовать учил, а «башку ставил на место»". На третьем курсе предложил мне сделать выставку: «Будет лучше - потом сделаешь. Посмотри на себя". Я поверил в себя. Выставка всегда подталкивает.  Таких людей, как Седов, больше не встречал. У него был свой взгляд на искусство".

Но первое серьезное художническое образование Николай Буртов получил в студии при ДК им.Лепсе в Подольске, которой руководил хороший художник, один из создателей Подольской художественной мастерской, участник Великой Отечественной войны Виктор Алексеевич Jlашин. О нём художники вспоминают всегда добрым словом: "Студия Лашина стала для меня и для всех праздником. Разговоры Jlашин вёл только о художниках. Я это считаю признаком Педагога с большой буквы. Не боялся сам сесть за мольберт, поправить - не боялся опростоволоситься. Мы его боготворили. Мог выпить - а говорил только об искусстве.

Когда поступил в Училище памяти 1905 года, думал, что сделал шаг назад. Пока не появился Юрий Георгиевич Седов. К нему шли с житейскими вопросами и творческими проблемами. Он водил нас в запасники Музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина и показывал нам альбомы и папки с подлинными рисунками и гравюрами, вывезенными нашими после войны из Германии. Эти папки занимали четыре комнаты запасника музея. Незабываемое впечатление. Сейчас об этом даже мечтать не стоит. Он раскрывал нам тайны композиции, тайны искусства, разбирал каждый рисунок внимательно и подробно, указывал положительные и отрицательные стороны. Это и было истинным процессом обучения. На занятиях в училище он мог дать двухметровый лист и заставлял рисовать обнажённую натуру. Следом для той же задачи давал маленький лист. Менял техники: карандаш, уголь, сангина. Я учился на вечернем отделении, но он разрешил приходить с утра и рисовать до вечера. Это он только поощрял. Не выматывал себя для всех, а работал с немногими. Вёл лидеров - они давали тонус всей группе. Мы даже с Суриковским могли соперничать. Примерно половина нашей группы живёт живописью, интенсивно работает сейчас."

На всякий случай Я всё-таки спросила, была ли открыта тогда Третьяковка или уже закрылась на реставрацию. Оказывается, была открыта. Коля удивился, потому что не придавал этому значения. Оказывается, Ю.Г. Седов сознательно "кормил» своих учеников западно-европейским искусством, которое тогда ещё держалось в тайне: Дрезденскую галерею отдали в 1953 году, а остального будто и не было - оно из запасников не "выходило". Вот откуда ощущение постоянно осознаваемого влияния западно-европейских мастеров на творчество Николая Буртова.

А теперь о русском импрессионизма. Возникновение и развитие этогo течения в русской живописи современные исследователи связывают с московским объединением художников, сложившимся в 1903 году и получившим название Союз русских художников. И место создания - Москва, и эмблема Союза - герб Москвы свидетельствуют об актуальности национальных тенденций. Сам Союз просуществовал недолго - всего 30 лет, тогда как судьба направления, объединившего лучших мастеров России  начала 20 века, их влияние на развитие искусства современности признаётся актуальным до сих пор. Славные имена А.К.Саврасова, В.Д.Поленова, В.А.Серова, К.А.Коровииа, И.И.Левитана, братьев В.М. и А.М. Васнецовых для нас бессмертны.Буртов, пионы, цветут пионы

Вот как оценивает судьбу русского импрессионизма доктор искусствознания, А.И.Морозов в статье "Пути русского импрессионизма", опубликованной в 2003году: "В рамках советского мышления, на протяжении десятилетий определявшего cудьбу русской культуры в нашей стране, задаваться вопросом о жизни традиции русского импрессионизма было бы занятием в большой мере сомнительным. В СССР такое искусство подвергалось  последовательной дискриминации.     Хоронили его (импрессионизм) каждые 10 лет, а он возобновлялся... ."

Достаточно вспомнить "Золотые купола» К.Ф. Юона, пейзажи Москвы или русского Севера К.А.Коровина, "Домотканово" или "Бабу в телеге" B.A.Cepoвa, «Сиверко" И.С..Остроухова, чтобы защемило душу от ощущения России. Конечно,  это не СССР – «здесь русский дух, здесь Русью пахнет". В этом, как считают исследователи, секрет непризнания "безобидного" пейзажа. Это и есть тот жанр, который исповедует Николай Буртов с искренностью и любовью.

Наиболее ярким воплощением "русского импрессионизма" в творчестве Николая Буртова оказалась выставка 2004 года, где из 167 композиций 100 датировались 2003-2004 годами. Технический прием, открытый и разработанный французскими художниками второй половины 19 века, оказался нужным  для выражения определенного этапа в нашей жизни. Здесь все соответствует темпераменту художника:  работа на пленэре, исповедальная искренность живописи, острое ощущение современности. Сам термин «импрессионизм» в точном переводе означает "впечатление". Важно, как глубоко и в каких гранях это впечатление отражает наше время.

Возможно, длительные путешествия художника на Кубу, в Индонезию, международные пленэры в Гурзуфе и Белоруссии обострили чувство истории,  всегда присущее художнику, и ощущение национальных особенностей, и своеобразия современной ситуации. Сейчас в нашей стране иная культура, иной строй духовности. Вот что говорит художник о работах последнего времени:

"Хочу, чтобы пейзаж был знаковым: не просто дом, а характер времени, хотя "головное" искусство мне не интересно. Не опираешься на натуру – это формальные поиски.

Нe выискиваю тему в книгах, но в жизни. Если что-то трогает,  исподволь выплескиваю это. Белоруссия, например,  поразила: лошадь пасется, огороды - это пейзаж советского времени. Сейчас у нас этого нет.

Люблю размышлять перед работой, во время работы. Если дописываешь в мастерской, пропадает многое из того, что называется живописью".

На выставке только два жанра – натюрморт и пейзаж. Из великого множества пейзажей только один может претендовать на воплощение обобщённого образа России "Перед дождем", 1994 год. Буртов, реалистическая живопись, деревенский пейзажОн отличается и ещё одним качеством - это редкий в творчестве художника пейзаж без архитектурного мотива. Зато древняя столица нашего государства  представлена разнообразно, как никогда. «Вечер над Москвой- рекой» 2003 г. Образ мегаполиса обретает иное звучание - перед нами река жизни, могучая и полноводная, в окружении тяжелых и основательных домов сталинской застройки. На горизонте маячит высотное здание. Река фланкирована потоками машин и ручейками пешеходов, но главным остается мотив ее неприметного и мощного течения. Розоватый свет закатного неба и холодная серо-голубая гладь воды дает мотиву вневременное звучание.

«Московский Кремль» , 2003 г. Один из самых знаменитых архитектурных  мотивов Москвы и уже поэтому один из самых трудных. Н. Буртов не стремится поразить нас высотой и мощью оборонительных сооружений Один из не многих, он воспринимает Кремль как дело рук человеческих, создавших нечто необходимое людям. Рукотворность делает живым даже самый торжественный ансамбль. Это построено нашими предками и живо для нас.

Обрели значительность храмы Москвы,  стали органической частью городской среды. "Москва. Улица Пятницкая" 2002 г. Mорозный зимний день. Голубые тени, сверкающий, насыщенный льдинками воздух. Белый изукрашенный лепниной храм, острым силуэтом врезающаяся в небо красавица-колоколенка 17 века. Фейерическое свечение голубого, розового на снегу и пятна красного - фигурки прохожих.

"В Коломенском", 2002 г. Ранняя весна. Тёмно-голубые тени на охристо-оливковой земле - и поток людей около храма.Буртов, Московский пейзаж, вид на Кремль

"Москва. Кремль" 2002 г. Лето. По Москве-реке плывёт peчной трамвайчик с туристами. Стены Кремля с башнями, слева колокольня храма на набережной. Высокое голубое небо и перистые облака «Зима в Москве" 2О02г. Кремль от Балчуга. Хор башен, дворцы и храмы за стеной.

"Вид на Московский Кремль", 2003 г. Кремль, мост над рекой, вдали Храм Христа Спасителя. Река отражает голубое облачное небо при сильном ветре. Вcё легко, как видение, без ощущения тяжести камня, воды. Чуть намечено движение машин и людей справа. Неразрывная связь исторического и обыденного теперь акцентируется художником, при этом значимыми центрами становятся  соборы. Здесь жизнь человека соизмеряется c тысячелетиями, а Москва демонстрирует вековые наслоения.

Несколько изменилась трактовка мотивов русского провинциального города - он стал олицетворением родового гнезда, где протекает жизнь двух-трех поколений одной семьи."Дом кузнеца Таpyce", живопись, пейзаж, дом2003 г. уже нельзя назвать «портретом дома». Он стоит уже на улице, в ряду других домов, хотя И остается центром мотива. Это могучий, каменный, ухоженный  дом. Гораздо более цветной, органично вплавленный в пейзаж. В дом два входа - калитка в заборе и арочный проём ворот, закрытых створками, для въезда лошадей с телегами.

Судя по количеству антенн на крыше, в доме до сих пор живет не одно поколение разросшейся семьи. Улица большая - дом близко к центру городка. Подобных домов еще много сохранилось и в Подольске. Так что это история из жизни провинциальной  России. Теперь художника больше всего увлекает богатство красновато-багровых, сине-голубых, коричнево-оливковых и многообразие зелёных, создающих неповторимое зрелище. Остановленное мгновение быстротекущей жизни.           Очень важно сочувствие художника этому неброскому миру красоты родного и любимого русского городка. Подобных композиций немало на выставке. Они становятся повествованием о  жизни современной России.

Не менее, на наш взгляд, значительной оказалась тема жизни человека, данная в натюрморте. Обычно это цветочный натюрморт. Здесь нет, как у старых мастеров символики цветка, поскольку она чужда духу современно культуры нашего народа, но оставлена символика предмета  легко прочитывается в созданной ситуации. "Натюрморт с сиренью" 2001 года стал рассказом о любви, о доме, наконец-то обретённом, где цветет сирень и ее можно поставить в вазу охапкой. За этим столом так приятно сидеть вдвоём, пить вино из синих-синих счастливых рюмок, а золотая фигурка сидящего, как бы случайно оказавшаяся на столе, - золотой сон наяву. Серебристо-сиреневый воздух oкутывает опустевшее после ухода хозяев пространство и хранит мягкую прелесть настроения.

Тот же мотив в "Натюрморте с зеркалом" 2004 года Буртов, живопись, натюрморт с сиреньюобретает солнечное сияние, усиленное отражением света в зеркале, Поток света  становится всплеском радости, буйством чувств, утратив при этом очарование таинственности.     

Совсем особенное качество, присуще натюрморту «Пионы осыпаются» 2ОО4 года, где смешаны красота цветения и печаль увядания. Натюрморт создан будто на одном дыхании. Гармонии прихотливых цветовых сочетаний легко входят в душу зрителя. Кажется, что перед нами природный мотив, где ничего не тронуто рукой художника, ничего не добавлено к тому, что может увидеть каждый. Художник просто остановил наше внимание, заставил всмотреться в жизнь  природы. Цветы сами тянутся к нам, чтобы мы их лучше увидели. Тяжелые ветки легли на траву как живые существа, подвинулись к нам. 3десь, как в музыке и всплеск радости бытия, и серебристый аккомпанемент основной темы - пeчаль увядания.  Все похоже на некое колдовское действо:

"Не прорабатываю фактуру до гладкости и скульптурности сознательно. Цвет – это настроение. Твоя энергетика должна там "сидеть " - и тогда всё состоится. Это состояние души. Руками пишешь, лепишь, чтобы  получилось желаемое".

Рамки жанров оказываются размытыми и вмещают в себя неожиданное прочтение, значительное содержание. Оно обращено к чувству, но будит и мысль. Возможно, что образы Москвы, Кремля, храмов есть овеществление соборности русского народа, реализация единения людей и прима:га духовности над обыденным на сломе веков, поскольку все мотивы даны в соединении с потоками людей обобщенно, но реально. Всё это не навязчиво: хотите--верьте, видьте, хотите-воспринимайте как нечто пейзажно-природное. Нет позы законоучителя или пpopокa в отечестве своём. Есть мастер, делающий красивую живопись, согретую душевным теплом и любящей мыслью.

И последнее. Нам хотелось бы оставить память о попытке художника дать в пейзаже образ России. Подобное желание важно само по себе, поскольку не каждому дано поставить такую задачу для себя - она может оказаться неподъемной. Нам кажется, что Николаи Буртов ставит такую задачу. Мы имеем в виду композицию "Перед дождём"1994 года, размером 100х100. Небольшая речка течёт по равнине, поросшей перелесками. Могучие грозовые облака, занимающие половину композиции, движутся прямо на зрителя, от чего вода в реке кажется холодной, гладкой, отражающей легкие блики неба. Здесь ничто не говорит о присутствии человека. Здесь только природные силы: вода, земля и воздух в грозном единении. Пусть это пока не всеобщее ощущение России, пусть это только начало пути к созданию образа - оно значительно как качество творчества художника. Может быть все, o чем мы говорили, можно вместить в слова поэта:

«Блажен, кто посетил сей мир

В его минуты роковые.

Его призвали всеблагие,

Как со6еседника,на пир.»

Ф.И. Тютчев

В. Спирянова, искусствовед, заслуженный работник культуры

2005 г.

 

 Николай Владимирович Буртов. Реалистическая живопись. Русский импрессионизм. Московская школа.

 


При использовании материалов сайта, ссылка на burtov
.ru обязательна. 
Права на все произведения живописи, опубликованные на сайте, принадлежат их автору Буртову Николаю Владимировичу.

Copyright
 © burtov.ru 2006 Все права защищены